Двадцать лет спустя - Страница 153

К оглавлению

153

– Я сам видел, как вы шли по галерее.

– Это от того, что меня провели по потайной лестнице.

– А зачем?

– Не знаю; вероятно, тут какое-нибудь недоразумение.

Мазарини знал, что нелегко заставить д’Артаньяна сказать то, чего тот не хочет говорить; поэтому он на время отказался от попыток проникнуть в его тайну.

– Поговорим о моих делах, – сказал кардинал, – раз о своих вы говорить не желаете.

Д’Артаньян молча поклонился.

– Любите вы путешествовать? – спросил Мазарини.

– Я почти всю жизнь провел в дороге.

– Вас ничто в Париже не удерживает?

– Меня ничто не может удержать, кроме приказа свыше.

– Хорошо. Вот письмо, которое надо доставить по адресу.

– По адресу, монсеньор? Но я не вижу никакого адреса.

Действительно, на конверте не было никакой надписи.

– Письмо в двух конвертах, – сказал Мазарини.

– Понимаю. Я должен вскрыть верхний, когда прибуду в назначенное мне место.

– Совершенно верно. Возьмите его и отправляйтесь. У вас есть друг, господин дю Валлон, которого я очень ценю. Возьмите его с собой.

«Черт возьми, – подумал д’Артаньян, – он знает, что мы слышали вчерашний разговор, и хочет удалить нас из Парижа».

– Вы колеблетесь? – спросил Мазарини.

– Нет, монсеньор, я тотчас же отправлюсь. Но только я должен попросить вас об одной вещи.

– О чем же? Говорите.

– Пройдите к королеве, ваше преосвященство.

– Когда?

– Сейчас.

– Зачем?

– Чтобы сказать ей следующее: «Я посылаю д’Артаньяна по одному делу, и он должен сейчас же отправиться в путь».

– Видите, вы были у королевы! – сказал Мазарини.

– Я уже имел честь докладывать вашему преосвященству, что тут, вероятно, какое-нибудь недоразумение.

– Что это значит? – спросил кардинал.

– Могу я повторить вашему преосвященству мою просьбу?

– Хорошо, я иду. Подождите меня здесь.

Мазарини взглянул, не забыл ли он какого-нибудь ключа в замке, и вышел.

Прошло десять минут, в течение которых д’Артаньян тщетно пытался разобрать сквозь наружный конверт адрес на письме.

Кардинал возвратился бледный и, видимо, озабоченный. Он молча подсел опять к письменному столу и начал что-то обдумывать. Д’Артаньян внимательно следил за ним, стараясь прочесть его мысли. Но лицо кардинала было столь же непроницаемо, как конверт пакета, который он отдал мушкетеру.

«Эге! – подумал д’Артаньян. – Он, кажется, сердит. Уж не на меня ли? Он размышляет. Не собирается ли он отправить меня в Бастилию? Только смотрите, монсеньор, при первом же слове, которое вы скажете, я вас задушу и сделаюсь фрондером. Меня повезут с триумфом, как Бруселя, и Атос назовет меня французским Брутом. Это будет недурно».

Пылкое воображение гасконца уже рисовало ему всю выгоду, какую он сможет извлечь из такого положения.

Но он ошибся. Мазарини заговорил с ним ласковее прежнего.

– Вы правы, дорогой д’Артаньян, – сказал он, – вам еще нельзя ехать.

«Ага», – подумал д’Артаньян.

– Верните мне, пожалуйста, письмо.

Д’Артаньян подал письмо. Кардинал проверил, цела ли печать.

– Вы мне понадобитесь сегодня вечером, – сказал Мазарини. – Приходите через два часа.

– Через два часа, монсеньор, – возразил д’Артаньян, – у меня назначено свидание, которое я не могу пропустить.

– Не беспокойтесь, – сказал Мазарини, – это по одному и тому же делу.

«Прекрасно, – подумал д’Артаньян, – я так и думал».

– Итак, возвращайтесь в пять часов и приведите с собой милейшего господина дю Валлона. Но только оставьте его в приемной: я хочу поговорить с вами наедине.

Д’Артаньян молча поклонился, думая про себя: «Оба дают одно и то же приказание, оба назначают одно и то же время, оба в Пале-Рояле. Понимаю. Вот тайна, за которую господин де Гонди заплатил бы сто тысяч ливров».

– Вы задумались? – спросил Мазарини с тревогой.

– Да, я думаю о том, надо ли нам вооружиться или нет.

– Вооружитесь до зубов, – сказал кардинал.

– Хорошо, монсеньор, будет исполнено.

Д’Артаньян поклонился, вышел и поспешил домой передать своему другу лестные отзывы Мазарини, чем доставил Портосу несказанное удовольствие.

Глава VII
Бегство

Несмотря на признаки волнения в городе, Пале-Рояль представлял самое веселое зрелище, когда д’Артаньян явился туда к пяти часам дня. И неудивительно: раз королева возвратила народу Бруселя и Бланмениля, ей теперь действительно нечего было бояться, потому что народу больше нечего было от нее требовать. Возбуждение горожан было остатком недавнего волнения: надо было дать ему время утихнуть, подобно тому как после бури требуется иногда несколько дней для того, чтобы море совсем успокоилось.

Устроено было большое празднество, поводом к которому послужил приезд ланского победителя. Приглашены были принцы и принцессы; уже с полудня двор наполнился их каретами. После обеда у королевы должна была состояться игра.

Анна Австрийская пленяла всех в этот день своим умом и грацией; никогда еще не видели ее такой веселой.

Жажда мести придавала блеск ее глазам и озаряла лицо улыбкой.

Когда встали из-за стола, Мазарини скрылся. Д’Артаньян уже был на своем посту, дожидаясь кардинала в передней. Тот появился с сияющим лицом, взял его за руку и ввел в кабинет.

– Мой дорогой д’Артаньян, – сказал министр, садясь, – я окажу вам сейчас величайшее доверие, какое только министр может оказать офицеру.

Д’Артаньян поклонился.

– Я надеюсь, – сказал он, – что министр окажет мне его безо всякой задней мысли и в полном убеждении, что я действительно достоин доверия.

153